Каган русов - Страница 104

104

- Брата Бенедикта принесли в жертву Чернобогу, - почти крикнул он. – Какие в этом могут быть сомнения.

- Человеческую жертву Чернобогу может принести только волхв высокого ранга посвящения, - веско произнес воевода Свенельд. – А ближники Чернобога в Киеве не появлялись уже много лет, еще со времен князя Ингера.

- А Рогволд по-твоему кто? – взвился Фрелав.

- Рогволд – князь, и этим все сказано, - холодно бросил Свенельд. – С какой стати он полезет в чужую ложницу?

- Но он мог послать кого-нибудь, - развел руками Фрелав.

- Мог, конечно, - пожал плечами Свенельд. – Но тогда это не жертвоприношение, а простое убийство.

- Но ведь это жертвенный нож, - робко возразил Свенельду боярин Нестор. – В этом нет никаких сомнений.

- Что скажешь ты, Юрий? - строго глянула в сторону боярина княгиня Ольга.

Юрий нехотя поднялся с лавки и взял из рук княгини орудие убийства. На клинке кроме засохших пятен крови были еще и Велесовы руны, значение которых знали только волхвы.

- Это не Рогволд, - глухо отозвался Юрий. – И не Ярослав. Они только что простились с ближним родовичем. Обычай не велит им в эти дни ни мстить, ни приносить жертвы. Не знаю я, кто мог это сделать. Но в том, что человек этот ведун Чернобога высокого ранга посвящения, сомнений у меня нет.

- А графиня Матильда? - сверкнул глазами Фрелав. – Она ведь приехала в Киев вместе с Рогволдом.

- Матильда – Макошина ведунья, - пожал плечами Юрий. – У нее свои счеты с Адальбертом, но убивать монаха она бы не стала.

- А самого епископа? – вспыхнула Ольга.

- Не поручусь, - криво усмехнулся боярин. – Но Адальберт пока жив. Ты сама виновата, княгиня. Не следовало тебе звать в Киев человека, повинного в смерти многих славян. Святослав тебе этого не простит.

- Ты забываешься, боярин! – резко поднялась со своего места Ольга.

- Возможно, - холодно произнес Юрий. – Просто хотел тебя предупредить. Князь Новгородский будет в Киеве через три дня.

Боярин Василий похолодел и бросил на Ольгу испуганный взгляд. Кажется, великая княгиня, воспользовавшись его советом, совершила самую крупную ошибку в своей жизни. Не надо было обращаться за помощью к Оттону, не следовало принимать в Киеве епископа Адальберта, на руках которых еще не высохла кровь вендских славян. И князь Святослав, долго ждавший своего часа, может воспользоваться удобным случаем, заявив права на великий стол. А положение княгини Ольге ныне совсем шаткое. Ведь уже и младшему ее сыну Вратиславу исполнилось девятнадцать лет. И уж если киевское вече именно Вратислава назвало великим князем, то не пришла ли пора Ольге уходить в тень? Сейчас об этом думали едва ли не все бояре, однако заговорить об этом с великой княгиней решился только воевода Свенельд. Но только после того, как они остались наедине.

- Ты уже далеко не молода княгиня, - глухо произнес воевода. – И твои сыновья уже стали взрослыми.

- По-твоему, я должна уступить власть Вратиславу?

- Нет, - твердо сказал Свенельд. – Править в Киеве должен старший в роду, таково мнение не только мое, но и всех мечников, не изменивших вере отцов и дедов.

- А если я скажу «нет»? – сверкнула глазами Ольга.

- Ты можешь опереться на варягов Фрелава, но тогда в Киеве прольется кровь, - холодно отозвался Свенельд. – Я тебе в этом деле не помощник, княгиня.

- Почему ты не хочешь поддержать Вратислава?

- Ну хотя бы потому, что знаю, чей он сын, - усмехнулся в усы Свенельд. – Вратислав получит в удел Древлянскую землю. Я уже сговорился об этом со Святославом.

- Ты сговорился с ним за моей спиной, изменник!

- Думай, что говоришь княгиня, - вздохнул Свенельд. – Я был рядом с тобой много лет. Я защищал тебя от всех напастей. Но ничто не вечно в этом мире. Ты сохранила Русь, честь тебе за это и хвала, но пришла пора передать землю в руки старшего сына. Святослав, надо отдать ему должное, и так ждал слишком долго. Будет лучше для всех, если епископ Адальберт покинет стольный град раньше, чем сюда въедет новый великий князь.

- Ты не единственный воевода в Киеве! – почти крикнула Ольга Свенельду, поднявшемуся с лавки.

- Я все сказал, княгиня, - небрежно бросил Свенельд. – Решать тебе.

Когда-то Ольга любила этого человека. Кажется любила. Но это было так давно, что чувство выветрилось не только из сердца, но и из памяти. До сих пор она была уверена в его преданности. И для такой уверенности у нее были серьезные основания. Связывал их Вратислав. И пока младший сын был ребенком, княгине нечего было опасаться. Но Вратислав вырос и уже стал тяготиться своим положением. Ему наскучило сидеть у материнского подола. И первым это понял Свенельд, который был привязан к Вратиславу даже больше, чем к своим законным сыновьям. Понял и сделал выводы. В то, что Вратислав сын князя Ингера, не верил никто из ближников Ольги. Уж слишком было велико его сходство с Свенельдом. Не верил, разумеется, и Святослав. Но если князь Новгородский мирился с всевластием матери, то уступать великий стол байстрюку, да еще и в ущерб собственным сыновьям Ярополку, Олегу и Владимиру, ему нет никакого резону. Свенельд прав, пришла пора княгине Ольге делать выбор, но далеко не очевидно, что этот выбор будет угоден Святославу и Свенельду. Никто не помешает ей прогнать Свенельда и преданных ему мечников и опереться на Фрелава и его варягов-христиан. В крайнем случае она может обратиться за помощью к королю Оттону или к новому византийскому императору Роману, сменившему на престоле отца, умершего, кстати, при загадочных обстоятельствах. До Ольги доходили слухи, что Констатина Багрянородного отравили. Называли даже имя отравительницы, прелестной Феофано. Ольга не считала слухи пустыми. Эта молодая особа вполне могла пойти на преступление, особенно если ей оказали поддержку в нелегком деле устранения императора такие умные люди как магистр Константин и паракимомен Вринга. Двое последних ныне занимают видное положение в свите нового императора и, надо полагать, не оставят свою старую знакомую в беде.

104