Каган русов - Страница 97

- Все наладится, вот увидишь, - сказала ей боярыня Татьяна, тоже сильно сдавшая за время морского путешествия. – Как только сын Аристарха узнает о нас, он сделает все необходимое.

Однако магистр Константин не спешил на помощь княгине, попавшей в неприятное положение. К вечеру стало ясно, что он не придет – либо портовый служка обманул киевлян, либо магистру сейчас не до великой княгини. Ночь пришлось провести у причала, слушая ругань пьяных гребцов с соседних судов и хриплые крики стражников на городских стенах. Ольга бледнела от гнева и в бессилии сжимала кулаки. Весь следующий день тоже прошел в бессмысленном ожидании. Киевлян, по-прежнему не выпускали на берег подозрительные стражники. И только на третий день отцу Григорию удалось обмануть их бдительность и пробраться в город. А в полдень на пристани появился магистр Константин, коего Ольга прежде видела только однажды да и то зеленым юнцом, но опознала практически сразу. Уж слишком похож был старший сын патрикия Аристарха на своего недавно умершего отца.

- Прости, великая княгиня, за недоразумение, случившееся не по моей вине, - развел руками магистр, едва ступив на борт ладьи. – Я узнал о твоем приезде только что и тут же бросился на пристань.

- Нас выпустят на берег? – хмуро спросила Ольга.

- Мой дом в твоем распоряжении, княгиня, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы моя благородная родственница ни в чем не знала нужды.

Вот оно значит как! Не великая княгиня она в этом огромном граде, а всего лишь родственница захудалого магистра, которому обязана своим вызволением из чудовищной клоаки, именуемой Константинопольским портом. А ведь в Киеве Ольге мнилось, что свой разговор с императором и патриархом она будет вести на равных. И что в Царьграде еще не забыли походы Аскольда, Олега и Ингера. Но, оказывается, у ромеев очень короткая память.

Справедливости ради надо отметить, что магистр Константин сделал все от него зависящее, чтобы развеять негативное впечатление о ромеях, сложившееся у Ольги за три дня унизительного стояния под стенами великого города. А то, что этот город велик, княгиня ощутила еще при первом беглом взгляде. В огромном чреве Константинополя копошились сотни тысяч людей, и в таком скопище народа немудрено было затеряться даже великой княгине. Гнев Ольги слегка поутих, когда она смыла с себя дорожную грязь в роскошной, отделанной мрамором бане. Баня была настолько велика, что без труда вместила боярынь и служанок, сопровождавших великую княгиню в поездке. А их было почти пятьдесят человек. Из бояр Ольга взяла с собой только Василия, Алексея, младшего сын боярина Аристарха, и Мечислава Блуда, который был единственным язычником в свите великой княгини. В последние годы Ольга поостыла к нему сердцем и все реже звала к ложу, отдавая предпочтение юным холопам, но в Константинополь все-таки взяла в надежде крестить его здесь и тем снять с души хотя бы часть греха.

Выйдя из бани, великая княгиня вспомнила о своих мечниках, но оказалось, что расторопный Константин позаботился уже и о них. Конечно, Ольга знала, что двоюродный брат богат, и, тем не менее, дворец ромейского магистра поразил ее и своими размерами и роскошью убранства. Золотых и серебряных изделий здесь было столько, что у боярынь глаза разбегались. Сам хозяин, несмотря на возраст, приближающийся к пятидесяти, очаровал всех киевлянок, включая великую княгиню, белозубой улыбкой и любезностью в обхождении. С Ольгой он держался почтительно и называл ее государыней. Великой княгине было отведено самое почетное место за пиршественным столом, сам хозяин сел по правую руку от нее, а слева разместился человек в расшитом золотом кафтане с безбородым и почти бабьим лицом. Магистр Константин шепнул княгине, что паракимомен Иосиф Вринга, один из самых влиятельных людей в Константинополе. Кроме вышеназванного Иосифа Ольге представили епарха стольного града Византии Сисиния и нескольких патрикиев, среди коих княгиня выделила молодого человека по имени Иоан, доводившемуся Константину родственником. Словом, положение патрикиев, сидевших за столом, было настолько высоким, что общение с ними не роняло достоинство великой княгини. По ромейскому обычаю на пиру присутствовали не только мужчины, но и женщины. Это слегка нарушало торжественность трапезы, ибо молодые патрикии слишком много внимания уделяли киевским боярышням, но Ольга смотрела на это снисходительно, решив, что в чужом доме не живут по своему укладу.

- Мне очень жаль, великая княгиня, что ты претерпела столько неудобств у ворот Константинополя, - негромко произнес Иосиф Вринга, сидевший слева от Ольги. – Увы, не все порой складывается так, как нам хотелось бы. При дворе императора Константина немало влиятельных людей, настроенных против союза Византии и Руси. Именно в силу этих причин твоя встреча с императором может не состояться.

- Надеюсь, эти люди отдают себе отчет, что оскорбление великой княгини Киевской не сойдет им с рук? – гордо вскинула голову Ольга.

- Увы, государыня, в Константинополе никогда не было недостатка в глупцах, - чуть заметно усмехнулся Вринга. – Но мы сделаем все от нас зависящее, чтобы договор Византии с Русью был все-таки заключен. В столице достаточно разумных людей, которые понимают сколь важно распространение христианства в Руси и отдают должное твоим титаническим усилиям, государыня, на благом пути. Я очень надеюсь, княгиня Ольга, что ты справишься с обидой и поможешь нам в деле угодном Богу. Ибо вера это единственное, что может объединить и нас, и вас.