Каган русов - Страница 68


К оглавлению

68

Беки, сидевшие за столом, сдержанно засмеялись. Магистр Константин криво улыбнулся. По большому счету каган-бек был прав. Как человек далеко не глупый, он без труда разгадал замысел хитроумного Вринги и теперь наслаждался победой, одержанной в словесном поединке.

- А что можете предложить Византии вы, хазары? – спросил Константин, пристально глядя в глаза Иосифу.

- Я ставлю своей целью, магистр, восстановление Хазарии в прежних границах, - спокойно произнес каган-бек.

- И где заканчиваются эти границы? – уточнил существенное Константин.

- А это уже зависит от договора, который мы можем подписать с Византией, - усмехнулся Иосиф. – Мы готовы уступить вам Приднепровье, Константин, но Дон и верховья Волги останутся за Хазарией.

- Вряд ли с таким раскладом согласится княгиня Ольга, - покачал головой магистр.

- А разве ты, Константин, здесь представляешь ее интересы?

- Я представляю в Итиле интересы императора Византии, каган-бек, и тебе это отлично известно, - ответил магистр. – Империя не может бросить на произвол судьбы свою единственную союзницу в Руси.

- А разве я против, Константин? - пожал плечами Иосиф. – Не бросайте. Мы не собираемся препятствовать распространению христианства в Руси. Я всего лишь собираюсь вернуть под руку Хазарии те земли, которые были утеряны в результате варяжской агрессии. Византия готова оказать княгине Ольге военную поддержку?

- Вряд ли, - не стал кривить душой Константин.

- Вот видишь, магистр. Значит, вам выгоднее договориться с нами, во избежание недоразумений. Мы готовы уступить вам часть земель в Крыму, но только в обмен на Моравию.

- Не понимаю, - честно признался Константин.

- Королем Моравии не так давно стал сын Олега Вещего, - пояснил свою мысль каган-бек. – Он засел в подбрюшье у короля Оттона. Король Оттон уже почти прибрал к рукам варяжские и полабские земли, и мы готовы ему помочь с тем расчетом, что он поможет нам. Хазары и франки заинтересованы в торговых связях, а славяне на этом пути лишние посредники. Мы не можем позволить им объединиться. Ибо Славянская империя станет угрозой всем: и франкам, и нам, и Константинополю. К сожалению, нам пока не дотянуться до Моравии. У короля Оттона тоже недостаточно сил, чтобы прогнать короля Олегаста. Зато вам, ромеям, это сделать будет вполне по силам.

- Каким образом?

- Вы натравите на Моравию угров, - спокойно сказал Иосиф. – Надо полагать угорские ганы еще не забыли, кому они обязаны своим спасением. Если не ошибаюсь, это именно император Лев, отец Константина Багрянородного, спас угров от окончательного истребления, послав им на помощь свой флот. Известно так же, кто тогда преследовал несчастных угров и кто натравил на них печенегов.

- И кто же?

- Олег Вещий, отец нынешнего моравского короля Олегаста, - охотно пояснил Иосиф. – Самое время уграм предъявить счет его сыну.

Замыслы у нового каган-бека были обширные, это магистр Константин вынужден был признать. Хазария, сильно ужавшаяся в размерах при каган-беках Вениамине и Аароне, копила силы для нового решительного броска. Справедливости ради надо заметить, что Вениамину и Аарону сильно не повезло с противниками. Ибо противостояли им Варяжский Сокол и Вещий Олег. Да и князь Ингер тоже был не подарок. А вот в нынешней Руси равной им фигуры не просматривалось. Ну разве что таким человеком мог стать Олегаст, если, конечно, ему удастся закрепиться в Моравии и объединить вокруг себя вендские племена. Тогда он действительно может стать угрозой не только для Франкии, Византии и Хазарии, но и для княгини Ольги с ее немногочисленной христианской общиной. Хорошо бы довести эту мысль до патрикия Аристарха, дабы Киев не вздумал на свою беду помогать Велеграду. Пораскинув умом, магистр Константин пришел в выводу, что предложения каган-бека Иосифа не идут вразрез с инструкциями, полученными от паракимомена Вринги. Более того, они не идут вразрез с интересами самого Константина, который в награду за труды получит изрядный кусок крымской весьма плодородной земли. Правда, для этого магистру еще придется подсуетиться, в частности съездить в Панонию и напомнить угорским ганам о неуплаченных долгах.

- Хорошо, каган-бек, - решительно кивнул Константин. – Думаю, император не будет возражать против условий, выдвинутых тобой.

Глава 5
Мать и сын

Патрикий Аристарх, получив письмо от старшего сына впал в глубокую задумчивость. Размышления Константина о князе Олегасте и том положении, которое он неожиданно занял в Моравии, заслуживали внимания. В Киеве многие уже подзабыли о сыне Олега Вещего и, видимо, сделали это напрасно. Да и сам Аристарх, в хлопотах об укреплении власти сестричады, как-то упустил из виду, что на киевский стол есть еще один претендент и весьма опасный. Даже если он не станет сам бороться за верховенство в Руси, то никто не помешает ему подсадить на киевский стол княжича Святослава. Олегаст самым тесным образом связан с волхвами славянских богов, ныне вновь объединившихся, чтобы противостоять княгине-христанке. И княгине Ольге следовало бы это учесть, прежде чем отзываться на призыв о помощи, уже прозвучавший из Моравии. Придя к таким неутешительным выводам, патрикий взгромоздился в седло смирного савраски и неспешно двинулся к Детинцу по шумным в эту пору улицам Киева. Патрикий был уже далеко не молод и совсем недавно перешагнул семидесяти пятилетний рубеж. В развалину он еще не превратился, но уже чувствовал приближение часа, когда даже такое путешествие из собственного дома в княжий детинец станет ему в тягость. А ведь еще каких-нибудь десять лет назад он бодрым волком рыскал по Европе, высматривая что там плохо лежит. Ныне патрикию уже не до чужого, свое бы удержать. Пока что Аристарху грех было жаловаться на судьбу. С божьей помощью он почти добился того, о чем мечтал. И сейчас глядя на купола церкви Святого Ильи, ставленой с его участием, он чувствовал такой прилив сил, что в пору в пляс пускаться. Однако патрикий лишь осенил себя крестным знаменем и толкнул каблуком задремавшего мерина. Конечно, перемена веры сулила населению кроме божьей благодати еще и солидные издержки. Глупо было бы это отрицать. Кое чем Ольге придется поступиться. Ибо война с той же Хазарией или вражда с Византией может дорого обойтись и лично ей, и благому делу, которое она взялась защищать. Было бы совсем неплохо донести эту мысль до упрямой сестричады, и Аристарх очень надеялся, что ему это удастся.

68