Каган русов - Страница 14

- Давно в наших краях, князь? – спросил Тугомир у киевлянина.

- Лет пять уже, как ушел из родного дома, - охотно ответил на вопрос соседа Олегаст. – Захотелось мир посмотреть и себя показать.

- А дружина у тебя большая?

- Тысяча викингов. Могу набрать и больше, если понадобится.

Князю Тугомиру осталось только головой кивнуть – хват, сразу видно. Не один город, наверное, уже разорил в франкских землях. Тугомир викингов не любил, а уж звать их на службу – себе дороже. Мало того, что плату берут непомерную, так еще и нанимателей ограбить норовят. Пусть уж каган Селибур их труды оплачивает, коли нужда есть.

Вина на ободритском пиру было выпито немало, слов о вечной дружбе было произнесено еще больше, но принятие окончательного решения, по предложению князя Никлота, отложили до следующего дня.

С пира князь Тугомир возвращался бок о бок с вождем долечан. Князь Никлот был постарше Тугомира лет на пять, недавно ему перевалило за сорок, и седина уже обильно проступила в его густых темных волосах. А вместе с сединою пришла к Никлоту и мудрость, коей он прежде не отличался. Во всяком случае, сегодня он рассуждал сходно с князем Тугомиром.

- С какой стати, скажи на милость, мы с тобой должны идти под ободритов или ругов? У них свои заботы, у нас свои.

- Твоя правда, - с охотой поддакнул долечанину Тугомир. – Мстивой спит и видит себя каганом. Слава родовича Воислава Рерика ему ум застит. Да и Селибур не прочь подмять под себя Варгию, как подмял под себя Русь Олег Вещий. А тот Олег ведь из франков был?

- Говорят, что из франков, - кивнул головой Никлот. – Императоры! Варгия – это не Русь. Жили мы здесь тысячу лет по обычаям дединым и далее будем жить.

- Значит, не пойдешь на союз с ругами и ободритами? – задал главный, пожалуй, вопрос Тугомир.

- Нет, мне свобода дороже. А вот с тобой, князь, я готов заключить союз, и долечанские бояре меня в этом поддерживают.

- Скрывать не буду, князь Никлот, мысли наши совпадают. А потому предложению твоему рад. Сил у говолян и долечан достаточно, чтобы при нужде отмахнуться от саксов и дать отпор ругам и ободритам, коли вздумают силой принуждать нас к союзу.

На том и ударили по рукам князья говолянский и долечанский. А съезд мужей славянских в славном городе Микельборе закончился пшиком, как и предполагал князь Тугомир. И Мстивой с Селибуром не пришли к согласию, и прочие князья их не поддержали. С тем и разъехались по своим отчинам, коротать подступающую зиму.

Боярин Чеслав выяснил стороной, что представляет из себя князь Олегаст Киевский. И по всему выходило, что Тугомир не ошибся на его счет. Изгой, бунтовавший против князя Ингера. Морской разбойник, зоривший побережье Англии и Франции. А более ничего о нем и сказать нельзя.

Весть о том, что двадцать легионов короля Генриха вторглись в земли говолян князь Тугомир получил с большим запозданием. Еле-еле успел отправить гонца к князю Никлоту с просьбой о помощи. Да и кто ж знал-то, что саксы выступят среди зимы, когда добрые люди сидят у очага, пережидая непогоду. А ведь еще полтора месяца назад, во время посещения Тугомиром саксонского Мерзебурга о войне даже помину не было. Граф Зигфрид любезно принял говолянского князя, напоил отличным вином и заверил в вечной дружбе саксов со славянами. А Тугомир как последний дурак выложил ему все о разногласиях меж славянскими князьями и о ссоре меж Мстивоем Ободритским и Селибуром Ружским. Вот ведь дал маху! Теперь придется практически в одиночку ратиться с войском саксов в двадцать тысяч человек. Положим, стены Бранибора крепки, да и защитников в городе достаточно, но ведь какой урон земле Говолянской! Бояре и мечники недовольны князем, о горожанах и говорить не приходится. И рассчитывать Тугомиру в сущности не на кого, ну разве что на князя Никлота. Если долечане не откажут говолянам в помощи, то объединенная рать двух славянских земель вполне способна дать отпор зарвавшимся саксам.

Тугомир, расстроенный чужим коварством, сам поднялся на городскую стену, чтобы окинуть взором подступившую к городу вражью силу. Судя по построению, дозорные правильно подсчитали количество саксов. Двадцать легионов пехоты, по тысяче человек в каждом. Верших не более пятисот человек. Скорее всего, это личная дружина графа Зигфрида Мерзебургского. Видимо, это он возглавил поход против говолян. Графа Зигфрида Тугомир знал давно и хорошо, ни один раз за одним столом сидели. Саксу было уже под шестьдесят. В свое время он очень удачно выдал свою младшую сестру за Генриха, который тогда еще не был королем. Но что-то не сложилось с этим браком. Генрих вынужден был развестись с женой, а рожденный Гертрудой сын, сестричад Зигфрида по имени Танкмар был объявлен незаконнорожденным. Генрих вступил во второй брак на этот раз с дочерью герцога Тюрингского Матильдой, которая и родила ему наследника Оттона. Надо отдать должное Зигфриду, злобу на несостоявшегося зятя он таить не стал, что косвенно подтверждало нелестные слухи, ходившие о его сестре. Судя по всему, эта Гертруда действительно была не без греха, коли епископы объявили ее колдуньей. Впрочем, колдунами они считали едва ли не всех приверженцев старой саксонской веры. Эту загадочную историю Тугомир вспомнил, когда узнал в подъехавшем к городским воротам всаднике сестричада графа Зигфрида. Танкмара сопровождали два мечника, из чего Тугомир заключил, что прибыл он для переговоров. Легионы саксов стояли достаточно далеко от стен, и поэтому князь приказал открыть ворота города и впустить посланца графа Зигфрида.