Каган русов - Страница 139

139

Святослав внимательно выслушал Бориса, ни разу не перебив его. По его худому строгому лицу трудно было понять, что он извлек из рассказа болгарского царя о мощи Византии и извлек ли что-нибудь вообще. Еще в Константинополе Борис слышал о страшном разгроме, учиненном ромеями отцу Святослава князю Ингеру. Тогда они истребили едва ли не всю киевскую дружину. Правда, Ингер напал на Византию с моря, как это делали его предшественники Аскольд и Олег, а каган русов собирался вторгнуться в пределы ромейской империи по суше.

- Я не услышал от тебя ответа, Борис, - спокойно произнес Святослав, - со мной ты или с ромеями?

- А если не с тобой, и не с ромеями? – прищурился на кагана сын царя Петра.

- Тогда у болгар будет другой царь, - чуть заметно усмехнулся Святослав.

- Хорошо, каган, я принесу тебе клятву, но только именем Христа, а не Перуна.

- Каждый волен выбирать, именем какого бога клясться, - холодно произнес Святослав. – Но никто не вправе отрекаться от данного слова.

Для постоя каган русов выбрал далеко не самый роскошный дворец Филлиополя. Похоже, Святослав вообще был равнодушен к роскоши. Кроме серебряного кольца в ухе Борис не увидел на нем никаких украшений. Да и вообще вожди русов простотой одежды выделялись на фоне разодетых на византийский манер болгарских бояр. Скорее всего это делалось в подражание кагану, поскольку, как успел заметить Борис, ближники Святослава не были лишены человеческих слабостей. Во всяком случае, Филлиополь был обобран со знанием дела, и сотни груженных под завязку телег уже покинули город.

- Ты сделал выбор, Борис, - сказал царю Болгарии Вратислав, когда они покинули дворец, занятый каганом, - но я не уверен, что этот выбор удачен.

- Я не люблю ромеев, князь, - пожал плечами Борис. – Мне нечего искать у франков. Уж лучше я останусь со своим народом, какая бы судьба его не ожидала.

- Может ты и прав, - вздохнул Вратислав. – Но в одном я уверен твердо, немало прольется крови русов и болгар прежде чем этот человек обретет вечное успокоение.

Боярин Симеон, неожиданно даже для себя, отделался испугом, хотя и далеко не легким. За минувшие день и ночь седых волос на его голове появилось с избытком, а пережитый страх до сих пор напоминал о себе слабостью в ногах. Кабы не защита князя Вратислава сидеть бы сейчас Симеону на колу с выпученными глазами, подобно воеводе Михаилу, чью тяжкую гибель ему довелось сегодня наблюдать. Страдания воеводы прервал сердобольный мечник все того же Вратислава, ткнувший Михаилу копьем под ребра. Однако, несмотря на пережитый страх, Симеон не рискнул отказаться от встречи с ганом Аршаком, посланцем уважаемого Натана. Человек, присланный Аршаком, отыскал Симеона во дворце царя Бориса и недвусмысленно дал понять, что скорбные обстоятельства и бесчинства русов отнюдь не повод для того, чтобы благородный человек отказался от взятых на себя обязательств. И что если боярин Симеон вздумает уклониться от встречи со своими давними знакомыми, ган Аршак вынужден будет шепнуть кое-кому из русов, какую змею каган Святослав неосторожно пригрел на груди. Болгарский боярин слишком хорошо знал и уважаемого Натана и его подручных, чтобы хотя бы на мгновение усомниться в их способности осуществить угрозу.

К счастью для боярина Симеона ночь выдалась безлунной, и он смог незаметно пробраться мимо караульных к месту встречи с грозным ганом Аршаком. Небогатое жилище мелкого греческого торговца Феофилакта притулилось у городской стены, среди множества подобных домов, кое-как сляпанных из камня. Русов в этой части города не было, и Симеон, вздохнув с облегчением, постучал в тяжелую дубовую дверь. Впустили его почти сразу, и он невольно прикрыл глаза рукой, прячась от света.

Ган Аршак сидел в глубине комнаты у стола, и Симеон узнал его далеко не сразу. Ган побрил голову, оставив лишь длинную прядь волос на темени, и теперь был внешне практически не отличим от русов.

- Ты мог бы сам прийти во дворец царя Бориса, а не заставлять меня с риском для жизни бегать по городу в полной темноте, - обиженно проговорил Симеон, присаживаясь к грубо сработанному столу.

- Значит, не мог, - криво усмехнулся ган Аршак. – В дружине князя Вратислава меня каждая собака знает, но, к сожалению, не с самой лучшей стороны. Я здорово наследил в Киеве.

- Чего хочет от меня уважаемый Натан? – перешел к делу Симеон.

- Ты должен войти в доверие к князю Вратиславу и не отставать от него не на шаг, - приказал Аршак, не терпящим возражения тоном.

- Легко сказать, - вскинулся Симеон. – А если Святослав вторгнется в Византию?

- Ты пойдешь туда вместе с русами.

- Послушай, Аршак, мне уже почти пятьдесят лет, в мои годы люди думают о покое, а не о воинской славе.

- Мы не ждем от тебя подвигов, Симеон, - насмешливо проговорил хазарский ган. – Просто в нужное время ты должен оказаться в нужном месте рядом с князем Вратиславом. Твоя семья с тобой?

- Не мог же я бросить своих детей в Преславе.

- Вот и отлично, боярин, - почему-то обрадовался Аршак. – Князь Вратислав холост, предложи ему в жены одну из своих дочерей.

- Да, но… - начал было Симеон.

- Никаких «но», боярин, - оборвал его ган. – Ты должен войти в доверие к Вратиславу и стать самым близким к нему человеком.

- Но зачем тебе это? – вскричал Симеон.

- Время придет – узнаешь, - холодно бросил Аршак. – Мы не оставим тебя своими заботами, боярин, в этом ты можешь не сомневаться. Наши люди время от времени будут приходить к тебе, а ты поделишься с ними собранными сведениями. Тебе нужны деньги?

139