Каган русов - Страница 101

К оглавлению

101

- Оперевшись на короля Оттона, ты поможешь не только себе, но и старшему сыну. Волхвы, наученные горьким опытом варягов, поумерят пыл, и христиане Киева наконец-то смогут спать спокойно.

- Хорошо, - сказала Ольга после долгого раздумья. – Действуй, боярин Василий.

Глава 4
Епископ Адальберт

При дворе короля Оттона посланца королевы русов Елены встретили с большим почетом. Боярин Василий и сам не ожидал такого теплого приема. Похоже, в королевстве франков и не чаяли обрести такого союзника и где – в самом сердце языческих земель. Епископ Адальберт и граф Видо, опекавшие боярина Василия во время его пребывания в Ахене, не скрыли от него, каким потрясением для королевства стал мятеж, поднятый язычниками во главе с саксом Вихманом и славянскими князьями Наконом и Стойгневом. С божьей помощью мятеж, грозивший разрушить королевство, удалось подавить, но стоило это огромных усилий как королю Оттону, так и его верным вассалам. Мятежников удалось разгромить в битве у реки Раксы. Вождь восстания Стойгнев был захвачен в плен и казнен вместе с семьюстами своими подвижниками, но ни поражение, ни казни не смогли сразу погасить бушующий в Полабье огонь. Еще три года понадобилось королевским легионом, чтобы подавить очаги сопротивления язычников. Однако, далеко не все вожаки восстания были убиты или схвачены, и епископ Адальберт полагал, что многие из них ушли в земли восточных славян.

- Это опасные смутьяны, боярин Василий, смею тебя уверить, - поддержал епископа граф Видо, далеко уже немолодой сакс, доводившийся королю Оттону родственником. – Не исключаю, что часть из них либо уже осела, либо осядет в Киеве. Они могут стать страшной опасностью для киевских христиан, ибо не ведают ни жалости, ни сострадания.

Подробности восстания боярин Василий узнал у сеньора Анадрага, прежде жившего в славном городе Браниборе, а ныне подвязавшемся в свите архиепископа Адальберта. Анадраг был вендом и христианином, на мир смотрел сходно с боярином Василием, а потому они довольно быстро нашли общий язык.

- Я ведь уцелел чудом, - вздыхал говолянский боярин. – Не иначе как Божья Матерь простерла свою руку над моей головой. А князь Тугомир стал жертвой оборотней и умер в муках. Не знаю, нашла ли его душа дорогу в рай.

Рассказ Анадрага о гибели говолянского князя поразил боярина Василия до глубины души. Такого надругательства над человеком, подобием божьим, он не ждал даже от язычников.

- Страшные вещи творятся в ваших землях, боярин, - покачал головой Василий.

- Страшные, - согласился Анадраг. – Но как бы наша явь не стала вашей. Ты о круге Вия слышал, боярин?

- Нет.

- А о кудеснике Чернобога Рулаве?

- Об этом не только слышал, но и знал его лично, - усмехнулся Василий. – Чудом он выскользнул из рук князя Ингера. Впрочем, я тогда был совсем мальчишкой. Неужели Рулав еще жив?

- Рулава схватили на поле битвы при Раксе и казнили лютой смертью, - вздохнул Анадраг, - но страшные семена, посеянные им в нашем мире дали всходы. С навьями тебе сталкиваться не приходилась, боярин?

- Бог миловал, - перекрестился Василий.

- А я разговаривал с одним из них, как сейчас с тобой, - шепотом произнес Анадраг. – Этот оборотень назвался аббатом Гильдебертом и проник в наш город обманом. Позже я узнал, что его зовут Азаром. Но это не человек, боярин, в этом нет никаких сомнений. Тем не менее, я поклялся убить его, и епископ Адальберт благословил меня на этот подвиг.

Глаза боярина сверкнули безумием, а длинные пальцы сжали рукоять меча, висевшего у пояса. Боярин Василий со скорбью вынужден был признать, что пережитые потрясения не прошли для Анадрага даром, и разум его слегка помутился. Что, впрочем, и не удивительно.

- Да поможет тебе Бог, боярин Анадраг.

- Я знаю, что Азар из ваших земель, - продолжал шептать несчастный говолянин, - но на славянина он не похож – черноволосый и смуглый, а глаза у него синие.

- Среди южных славян жуковатые не редкость, - пожал плечами Василий. – Но ведь наши земли от моря до моря тянутся и народу у нас –прорва.

- Я найду его, - твердо сказал Анадраг. – Найду. Можешь не сомневаться, боярин Василий.

Сомнения у Василия были, но высказывать их вслух он не стал. Да и с какой стати разочаровывать несчастного человека, для которого охота за призраками стала целью жизни.

Ахен не произвел на боярина Василия особого впечатления. Так себе городишко. Впрочем, после Константинополя боярину любой город казался деревней. Да и франкские сеньоры были много беднее ромейских патрикиев, с коими Василию не раз доводилось пировать. Тем не менее, боярин остался доволен и приемом, оказанным ему Оттоном, и разговором, состоявшимся между киевским послом и ближайшим окружением франкского короля. Вопрос о епископе решился почти сразу. Монсеньор Адальберт выразил желание сопровождать боярина Василия в Киев и получил на это разрешение короля. Оттон, долговязый худой мужчина с серыми насмешливыми глазами, выразил надежду, что визит киевских послов в Ахен далеко не последний. И что дружеские отношения, завязавшиеся между Русью и Франкской империей, будут иметь продолжение. В свою очередь боярин Василий заверил франков, что христианская вера, которую исповедуют король Оттон и великая княгиня Ольга, станет мостом, соединяющим Русь с Европой. На этом боярин Василий и распрощался с гостеприимными франками.

Выбор короля, по мнению Василия, был как нельзя более удачен. Епископ Адальберт прекрасно говорил на вендском наречии, которое понимали и в Киеве. Кроме того он владел латынью и греческим и должен был без труда найти общий язык с ромейскими священниками, уже обосновавшимися в Руси. Что же касается некоторых различий в обрядах двух церквей Римской и Константинопольской, то боярин Василий не считал их существенными. Сам он с умилением прослушал службу в Ахенском соборе и решил, что никаких особых разногласий между епископом Адальбертом и киевской христианской общиной не возникнет.

101